Бихевиоризм, или поведенческая психология, возникающая в США в начале XX века, получила широкое распространение в странах Запада и явилась одной из основных теорий прикладной психологии. Так называемые индустриальная прикладная психология, социальная прикладная психология, профессиональная прикладная психология и др. методически и теоретически вытекают из бихевиоризма. Этот фактор определил также и прикладной характер военной психологии. В связи военной психологии с бихевиоризмом свидетельствует, что ряд военных психологов либо до военной службы, либо, закончив ее, являлись видными представителями бихевиоризма. Так, в годы первой мировой войны проблемами профессионального подбора в армии занимался Э.Торндайк, многочисленным военным проблемам посвятили свои труды Э.Боринг, Р.Йеркс, Ч.Брей и др. Все это типичные представители бихевиоризма. Поведенчество родилось не как простое продолжение определенного направления в науке. Именно так представляют свою историю бихевиористы. Однако известно, что задачей этого течения было не простое завершение опытов Л.Г.Моргана и Э.Торндейка над животными. Бихевиоризм изначально призван решать конкретные проблемы американской жизни, о чем свидетельствует утверждение родоначальника этого направления в психологии Джона Б.Уотсона о том, что бихевиоризм предполагает стать лабораторией общества. Бихевиористы задались целью - найти такой механизм в человеке, через который можно было бы управлять человеком, побуждать к действию и, таким образом, использовать человеческий материал в интересах господствующего класса. Всего этого не смогла обеспечить предшествовавшая интроспективная психология. Поэтому бихевиоризм отказался от всех достижений интроспекционизма и сменил предмет исследования [1].

Если интроспекционисты, хотя бы и с идеалистических позиций, изучали психику, сознание человека, то бихевиористы противопоставили ему прагматическое понимание человека, как существа без психики, ибо психикой было бы объяснено само поведение. Взгляд на человека как на механическую совокупность реакции и выделение в качестве предмета изучения поведения ясно отражает прагматическую направленность бихевиоризма. Вслед за устранением предмета психологии бихевиористами устраняется и попытка проникнуть во внутреннюю сущность психических явлений. Это ярче всего проявляется в принятии ими по существу статистического объективного метода. Сущность этого метода в психологии заключается в том, что для формулировки законов, касающихся мышления, не обязательно знать физиологию мышления; для того, чтобы выразить зависимость правильного восприятия материала от числа повторений, нет необходимости быть осведомленным в физиологическом механизме памяти.

В военной психологии, особенно в ее практической части, статистический метод подхода к предмету и его анализу установился окончательно. В сборнике социально-психологических исследований Американский солдат (1949) преобладает именно такой подход [3]. Военные психологи на основе подсчета различных видов поступков, действий и результатов, достигнутых военнослужащими в боевых действиях, делают математические выводы. Эти выводы принимаются как объективное объяснение не только психики людей, участвующих в войне, но и как объяснение сложных общественных отношений и явлений в армии. Основным понятием бихевиоризма является известная формула стимул-реакция. В рамках этого понятия укладываются все виды поведения, от животных до социальных. Поведение животного и человека бихевиористы рассматривают как сумму реакций организма на внешние раздражители-стимулы. По их мнению, знание характера связи раздражителей и реакций дает возможность предугадывать поведение людей, более того, на этой основе можно моделировать такие ситуации, которые приводят к определенным типам поведения. Соответственно приведенному положению бихевиористов в военной психологии человек рассматривается как машина, как автомат, имеющий постоянные параметры. Человек превращен в человеческий фактор в системе человек-машина. Он берется не как личность, но как компонент системы, имеющей чисто технические показатели. Проблема изучения человеческого фактора включает широкий круг вопросов - от порогов чувствительности до состояния напряженности нервно-психических функций. Причем главные соображения и решения, касающиеся человеческого компонента в системе человек-машина, должны исходить из характера задач и целей, стоящих перед вооруженными силами, а не из того, что за человеком приходится оставлять какие-то функции [2].

Представители бихевиоризма называют свою теорию эволюционной, поскольку отрицать может только теория, открыто выступающая против фактов. Эволюционизм бихевизионистов ясно виден в решении проблем навыка. Навык, по мнению бихевиористов, - это система реакций, приобретенных на основе немногочисленных врожденных простых реакций. Навык отличается от простой, врожденной реакции лишь количественно. Воспитание, образование человека - этот, по их утверждению, основной путь социального строительства, рассматривается как процесс формирования навыков. Поскольку качественного своеобразия в характере сложных реакций нет, значит, и в развитии человека нет качественного роста. Бихевиористская теория навыка полностью была принята на вооружение военной психологии. Эта теория является обоснованием принятой в Вооруженных силах методики тренировки военнослужащих. Военно-психологическое понимание самого процесса обучения закономерно приводит к тому, что от военного обучения не требует качественного роста солдата, не требует роста военнослужащего как личности. Военное обучение преследует лишь цель выработать систему необходимых навыков.

Бихевиоризм, привлекаемый для решения целого ряда военных проблем, совершенно не занимался изучением ряда сторон личности, важность учета которых в условиях боевой деятельности особенно очевидна. Речь идет, прежде всего, о таких психических процессах и свойствах, как чувства, мотивации поведения и другие. Это послужило основанием для использования в военной психологии соответствующих теорий глубинной психологии.

Работы З.Фрейда по вопросам войны, цивилизации и смерти являются надежным источником подготовки к войне, ибо они показывают, как без самоотрицания можно нейтрализовать инстинкт самосохранения. Окончательно оформившееся глубинное направление включало теорию бессознательных влечений З.Фрейда, гормическую психологию Уильяма Мак-Дауголла, антропологическую психологию Эриха Иенша, теорию глубинного инстинкта Анри Бергсона, сюда же следует отнести идеи неомальтузианства, социал-дарвинизма, генетическую школу социальной психологии Отто Клайнберга и др.

Использование выводов глубинных течений привносит в военную психологию такие идейные, методологические и теоретические установки, которые налагают на нее непреодолимые ограничения. В этом нас убеждает простой анализ некоторых основных положений глубинной психологии, используемых военными психологами в качестве теоретической основы проводимых исследований и предлагаемых для войск рекомендаций. Глубинные психологи признают движущими силами поведения человека бессознательные глубинные влечения - инстинкты, которые определяют поступки человека в любых условиях, в любой деятельности, в том числе и общественной. Психика сводится к сумме глубинных устремлений. Так, З.Фрейд, чья теория явилась фундаментом всех позднейших глубинных течений в психологии, утверждал, что сознанию противопоставляется вся сумма психических процессов как область предсознательного. Очень большая часть этого предсознательного исходит из бессознательного. Теоретические положения З.Фрейда во многом были усвоены позднее в Индивидуальной психологии Альфреда Адлера, в психологии Карла Г.Юнга и др. Такими положениями руководствовался военный психолог Макс Мейер, о чем убедительно свидетельствует, например, следующее его утверждение: поведением солдата руководит несколько влечений и движущихся импульсов, соединенных в одно побуждение. Этими импульсами являются - половой, родительский инстинкт, инстинкты самосохранения, голода и некоторые другие с эгоизмом во главе.

Положение глубинной психологии об инстинктах как движущей силе поведения человека прочно вошло в военную психологию и явственно проступает в работах многих военных психологов. Общетеоретические положения глубинной психологии об инстинктах как конечных побудителях поведения человека нашли выход в постановке и решении проблем мотивов. Получаемые здесь, выводы предназначаются для практической деятельности по руководству людьми и активно используются военными психологами. Согласно глубинным теориям, основными мотивами поведения человека являются первичные глубинные влечения. В их основе лежат простые органические потребности, некоторые и побуждают организм к деятельности во имя их удовлетворения. Деятельность, совершаемая человеком для удовлетворения своих влечений, протекает без участия сознания. Более того, сознание, по их мнению, сковывает влечения, что ведет либо к переключению, либо к неврозам. Попытка объяснить сложные социальные явления и проявления человека на основе только лишь элементарных потребностей имела бы слишком очевидную искусственность. Поэтому в качестве промежуточного соединительного звена между первичной потребностью и сложными формами поведения человека в глубинной психологии введены так называемые социальные потребности, природа которых примитивно проста. Считают, что первичные потребности, проявляясь в человеческой среде, благодаря тормозящему влиянию сознания, получают некоторый ее отпечаток и, таким образом, становятся как бы приобретенными, в этом виде они представляются социальными потребностями.

Военные психологи, стоящие на позициях глубинной теории, говоря об этих потребностях, всегда отмечают, что они второстепенные, что в их основе, в конце концов, лежат первичные потребности. Так, Э.Боринг, допустив существование такой, в его понятии социальной, потребности у человека, как стремление к самоутверждению, сразу же оговаривает, что ему не известна физиологическая основа такого самоутверждения, но оно может быть на службе первичных потребностей.

Желание солдата отличиться может быть основано на желании, например, получить большое жалование для того, чтобы жениться на любимой девушке. Внесение понятия потребности в военную психологию из глубинной психологии имеет и практический смысл. Военные психологи, например, исходя из положения о том, что неудовлетворение потребностей приводит к психологическому срыву или переходу их на неадекватные пути проявления, представляют социальные конфликты в армии как следствие неудовлетворенности тех или иных первичных потребностей, то есть как некоторое явление биологического уровня [2].

Глубинная психология располагает также определенными выводами и относительно эмоциональных проявлений человеческой психики. Военные психологи и в этом случае традиционно опираются на теоретические выкладки глубинных психологов относительно таких понятий, как чувства, эмоции и пр., рассматривая чувства (эмоции) как аффективную сторону проявляющихся инстинктов, глубинных влечений. В целом, в понимании глубинной психологии человек последовательно исключается из социальной среды не только ликвидацией сознания, но и биологизацией понимания его основных психических процессов.

Теоретико-методологические установки зарубежной военной психологии не ограничиваются теоретическим наследием бихевиоризма и глубинной психологии. Психологическая наука не стоит на месте. Появляются новые школы, течения, ориентации в психологии, наработки, которые оперативно используются в интересах военно-психологических исследований в странах Запада. Не меняется только главное - прагматизм и биологизаторство военной психологии. Это отчетливо проявляется, например, во взглядах немецкого военного психолога К.Шоенау: Человек является живущим и реагирующим на раздражения организмом. Раздражения, влияющие на поведение, характер и личность человека, поступают от ландшафта, климата и среды. Человек, как и животное, приспосабливается к среде, руководствуясь инстинктом самосохранения. В процессе приспособления и взаимодействия с другими людьми у него развиваются наследственные склонности, инстинкты, которые составляют основу поведения.

1.	Караванов А.А., Лавлинский В.В., Фактор А.М. Профессиональный психологический отбор в вузах с подготовкой специалистов для силовых министерств РФ (учебное пособие). - Воронеж: изд.: Научная книга, 2015. – 174 с.
2.	Устинов И.Ю., Караванов А.А. Методики и технические средства психологической диагностики в системе профессионального психологического отбора военнослужащих России и зарубежных стран: сравнительный анализ Воронеж: ООО «Издательство РИТМ», 2017. – 332 с.  
3.	v 1. Американский солдат: адаптация в армейской жизни, С. А. Стауффер и другие.-v. 2. Американский солдат: бой и его последствия, С. А. Стоуффер и другие. v. 3. Эксперименты по массовой коммуникации, К. И. Ховланд, А. А. Ламсдейн и Ф. Д. Шеффилд. v. 4. Измерение и прогнозирование, С. А. Стоуффер и другие. - США. Армейские службы. Отдел информации и образования; Совет по исследованиям в области социальных наук (США), 2019. – 1056 с.

Караванов А.А., Майоров А.А., Пирожников В.А. БИХЕВИОРИЗМ И ПСИХОАНАЛИЗ В ВОЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ // ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ВОЕННО-ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. – 2023. – № 5;
URL: vpd.esrae.ru/ru/34-130 (дата обращения: 04.05.2025).

Сегодня: 201 | За неделю: 201 | Всего: 201

Комментарии (0)